Что будет с автозаводом уаз

Перед смертью не надышишься: УАЗ опять решил поиграть в «Русский Prado»

В 2017 году УАЗ решил заделать — ни много ни мало — «Русский Prado». За основу авторы широко распиаренного проекта, что получил внутризаводское название «Патриот-2020», взяли тогдашнюю версию уазовского флагмана, но подкатили под нее новое шасси, другую раму и слегка перекроили имеющийся кузов.

Под это дело Заволжский моторный завод провел тесты свежей линейки турбомоторов, а в Ульяновске построили первый экспериментальный экземпляр машины. После чего проект заглох. Надо было вовсю заниматься испытаниями и прочей подготовительной деятельностью, но таких команд от боссов автозавода не поступало.

Дальше началось совсем интересное. Уазовский директор Адиль Ширинов заявил, что на своих разработках далеко не уедешь, а потому УАЗ начинает поиски стратегического партнера. Говоря простым языком, «Патриота-2020» не будет, а в Ульяновске начнут собирать иномарки.

Ладно, заглох, так заглох: много ли перспективных разработок довел до конвейера родной автопром? Вот только следом глава «Соллерса» — и, соответственно, начальник Адиля Ширинова — Вадим Швецов заявил, что бросать начатое глупо. А значит, работы над «Русским Prado» возобновляются, вопреки всем остальным заявлениям.

В итоге, как выяснил портал «АвтоВзгляд», истина оказалась посередине: с полки успевший запылиться проект действительно недавно достали. Но не ради реальной, а ради бумажной работы — от аналитиков потребовали «провести актуальную оценку экономической целесообразности» будущего внедорожника. Проще говоря, поручили ответить, нужен ли он рынку.

На самом деле, ребята из «Соллерса» — большие мастера самопиара. Зная, что вездесущие журналисты имеют внутри компании свои глаза и уши, ее боссы могли запросто инициировать работу ради работы, дабы прессе вешали лапшу про активную работу над долгожданной новинкой. Опять же — сотрудники заняты каким-никаким, но делом.

Источник

УАЗ на очереди: зачем закрывают легендарный Заволжский моторный завод

Итак, что сегодня выпускает Заволжский моторный завод, принадлежащий группе Sollers? Самая свежая продукция — двигатель ZMZ Pro, который, вопреки громкому названию, представляет собой лишь очередную итерацию древнего 4-цилиндрового «атмосферника» ЗМЗ-409.

Кроме того, в Заволжье делают бензиновые «восьмерки», которым, на секундочку, недавно стукнуло 60 лет. Понятно, что агрегат времен расцвета СССР не особенно нужен рынку, но Павловский автобусный завод закупает такие движки для установки на ультрадешевые ПАЗ-3205.

Впрочем, в предыдущем абзаце будет правильнее употребить глаголы «делали» и «закупали» — знаменитый V8, наконец, отправили на заслуженный покой. Так что недорогим «пазикам» предстоит перейти на современные дизельные «четверки» ЯМЗ-534.

Получается, что единственная продукция ЗМЗ на текущий момент — тот самый 409-й двигатель, что ставится на всевозможные УАЗы. По данным портала «АвтоВзгляд», в прошлом году ульяновцы заказали примерно 34 000 таких агрегатов.

Много это или мало? На самом деле, результат чрезвычайно скромный. Скажем, новый питерский завод ООО «Хендэ Виа Рус» планирует выпускать… по 330 000 моторов ежегодно при трехсменном графике (их будут ставить на Hyundai и Kia отечественной сборки).

Наверное, при такой зарузке заволжских мощностей «Соллерсу» было бы логичнее и выгоднее закупать моторы для «Патриотов» и «Хантеров» на стороне — например, у Ульяновского моторного завода, что делает «атмосферники» для «Газелей» и «Соболей».

Но таким отношениям мешает личная неприязнь владельцев заводов: председатель совета директоров ПАО «Соллерс» Вадим Швецов, мягко говоря, недолюбливает «Группу ГАЗ» (и лично Олега Дерепаску). Поэтому УМЗ никогда не появятся под капотами «уазиков»!

Зачем крупные перевозчики заказывают «юбки» для грузовиков

Троллейбусные рога для большегрузов: магистральные тягачи скоро могут заменить «троллейфуры»

При этом экономить соллерсовским боссам тоже хочется. Поэтому, как стало известно порталу «АвтоВзгляд», в следующем году ЗМЗ будет закрыт. Уже сейчас «почти бывшие» специалисты разного профиля пытаются найти подходящую работу…

При этом сосед ЗМЗ — литейный завод «Росалит», что также является членом группы Sollers, — продолжит существование. Что неудивительно, ведь нижегородские литейщики плотно загружены выпуском алюминиевых деталей для автомобильных двигателей.

В портфеле росалитовских клиентов — Kia, Hyundai, Peugeot и многих других. К слову, как только предприятие получает новые заказы, на завод ведется набор специалистов. Заливщику металлов или оператору станков готовы платить от 30 до 40 тысяч рублей.

Но продолжим рассказ про ЗМЗ. По официальной версии, оборудование для выпуска «четверок» 409-го семейства будет перенесено… в Елабугу, на бывший фордовский моторный завод, где Sollers вскоре должен наладить производство дизелей 2.2 TDCi для Ford Transit.

Вдобавок существует откровенно конспирологическая теория. Дескать, ЗМЗ просто закроют, и как только это случится, следом остановится УАЗ. Ибо ульяновские внедорожники теряют популярность, а новые проекты заморожены (или, проще говоря, закрыты).

Какова вероятность такого исхода событий? Вполне реальная. Найти стратегического партнера для производителя «Хантеров» и «Патриотов» не удалось. Видимо, уазовский конвейер не подошел для выпуска иномарок… А упомянутым внедорожникам осталось 5—6 лет жизни максимум.

Конечно, пресс-служба УАЗа продолжает делать хорошую мину, уверяя, что новейший «Патриот» пусть не сейчас, но появится. Но то, что нынешние сотрудники автозавода активно подыскивают новые места для трудоустройства однозначно говорит об обратном.

Скорее всего, после этой публикации портала «АвтоВзгляд» пресс-служба «Соллерса» также выпустит бравурное обращение из серии «Заволжский моторный завод продолжает демонстрировать устойчивое развитие». Однако по факту дела обстоят иначе: как таковому ЗМЗ осталось совсем недолго…

Источник

СМИ: УАЗу грозит закрытие. Владелец готов бесплатно отдать проблемный завод

Проект «Русского Прадо» закрыли, списав 3 млрд потраченных на разработку.

Ульяновский автозавод находится в глубочайшем кризисе, выйти из которого поможет только чудо или миллиардные вливания. Еще в 2019 году руководство с радостью рассказывало о проекте так называемого «Русского Прадо» — глубоко модернизированного Патриота, который должен был получить несколько моторов, современные опции, безопасность за счет доработанной рамы и многое другое. В СМИ чуть ли не еженедельно публиковались новые снимки из базы Роспатента, на которых были изображены отдельные элементы экстерьера и интерьера нового внедорожника.

Изначально «Русский Прадо» хотели представить в 2020 году, позже срок перенесли на 2021 год. Однако грянула пандемия и проект попросту закрыли. Доподлинно неизвестно, стал ли коронавирус именно причиной, или же просто поводом, но 3 млрд рублей, вложенных в проект, пришлось списать.

Так должен был выглядеть модернизированный Патриот

В итоге к 2021 году УАЗ подошел в удручающем состоянии. Треть собираемых автомобилей продается государству по линии закупок, перспективных моделей попросту нет даже в планах, не говоря уже о стадии разработки. Гражданские продажи держатся, в основном, за счет Патриота, однако и он сдает позиции под натиском китайских автопроизводителей.

ПАО «Соллерс Авто», которое владеет 100% долей в УАЗе, летом этого года анонсировало некоего стратегического партнера. СМИ выяснили, что переговоры шли с Isuzu о том, чтобы на УАЗе собирать модели японцев. По всей видимости они зашли в тупик. По данным издания Drom, «Соллерс» предлагал правительству Ульяновской области выкупить завод за символический 1 рубль. Однако произошла размолвка: прежний губернатор пообещал закупить несколько сотен автобусов, но позже изменил решение и заключил контракт с другим автопроизводителем. Владельцу «Соллерс Авто» Вадиму Швецову это не понравилось и он отозвал предложение.

По данным издания, «Соллерс Авто» активно ищет структуры, которым можно отдать проблемный актив. Компания с радостью бы закрыла завод, однако это событие произведет эффект разорвавшейся бомбы и скажется на репутации. С другой стороны, чтобы спасти УАЗ нужны миллиардные вливания в разработку новых моделей, а такие риски на себя брать никто не хочет.

Источник

Адиль Ширинов: «Передаю привет всем, кто говорит о банкротстве УАЗа: «Не дождётесь!»

Гендиректор Ульяновского автомобильного завода Адиль Ширинов в интервью 73online.ru опроверг информацию о банкротстве и ликвидации предприятия, а меры по увольнению персонала назвал вынужденными в процессе оптимизации и условиях падения отечественного автопрома. Ширинов также рассказал, от каких непрофильных активов избавляется УАЗ и как будет выглядеть индустриальный парк на площадке автозавода.

— Как вам Ульяновск?

— Это родина Ленина. Ульяновск знаменит автомобильным заводом, заводом «Авиастар-СП» со своими «Русланами». И географически это очень интересное место с точки зрения разлива Волги.

— Насколько неожиданным для вас было назначение на должность и переезд на родину уазиков?

— Это не было неожиданностью. Я в «Соллерс» с 2004 года, будучи на разных позициях, так или иначе участвовал в жизни компании и УАЗа, в частности.

— Когда вы возглавили ООО «УАЗ», Вадим Швецов заявил, что вашими ключевыми задачами в новой должности станут реализация утвержденной продуктовой стратегии УАЗа, повышение рыночной доли бренда и развитие совместных с обновленным СП Ford Sollers программ локализации компонентной базы, создание общей панели поставщиков, а также реализация синергии в области продаж и построения дилерской сети. Какие из этих направлений удаётся реализовать к концу 2019 года?

— Что касается выстраивания взаимоотношений в бизнес-процессах, то к концу этого года мы приходим к пониманию, как это сделать. Мы точечно усилили направления по различному функционалу. Много было разговоров, что Ширинов пришел со своей командой, но это те специалисты, которые работали в автомобильной промышленности – в Тольятти, Самаре, Нижнем Новгороде, Ульяновске и Татарстане. Более того, мы команда одного холдинга без деления на своих и чужих. Мы провели реорганизацию структуры, которая стала более гибкой и лучше управляемой. Сейчас мы на финальной прямой, но главное – это соотношение надстройки по отношению к тем, кто создает добавленную стоимость. Она должна быть адекватной. Моя задача – сделать так, чтобы люди на конвейере составляли 80-85%, надстройка – 15-20%. В идеале – 10%, но к этому нужно прийти. Есть понимание и продуктовой линейки, ее эффективности и целесообразности. Мы поддержали преобразования с точки зрения запуска новой продукции, в том числе коробки «автомат» – в сентябре запустили полномасштабное производство, исходя из отложенного спроса. Продолжим работать по улучшению параметров качества. В целом можно сказать, что есть понимание, как управлять всем этим активом — предприятием с богатой историей. Это, пожалуй, ключевое.

— Вы возглавили сразу три автопредприятия — Ford Sollers, УАЗ и «Аурус». Каждый завод — отдельный объект. Как будет происходить синегрия? Думали над слиянием предприятий?

— Каждая компания – отдельно стоящий бизнес. Самое главное здесь – четко осознавать границы различий и не пытаться объединить то, что невозможно. При этом нужно понимать инфраструктурную и экономическую подоплеку. Мы можем говорить о том, что каждый из заводов – это отдельный бренд, история со своим будущим и самостоятельным развитием, каждый из них требует определенных навыков и квалификаций. Но есть общие процессы, которые можно эффективно совместить. Это может быть логистика, закупки. По контрактной сборке «Аурус» и Ford Sollers, например, уже просматривается синегрия, потому что у них единая производственная площадка в Елабуге, и часть операций будет происходить на общих линиях. На это нужно смотреть в динамике.

— Какие перспективы развития автозавода в Ульяновске в ближайшие годы видит руководство? Глобальные направления, принципиальные технологические переходы.

— Если бы это были стабильные времена, мы могли бы говорить о периоде 7-12 лет. Но сегодня, понимая цикличность в экономике и геополитике, правильнее говорить о периоде в 3-5 лет, исходя из объемов индустрии. Автопром по результатам 2019 года нас не порадовал, откатывается назад – в целом на 3%. Это связано с покупательской способностью, нужно быть реалистами. Я делаю этот вывод на основе общения с дилерской сетью и покупателями по всем брендам. Стагнация продолжается – это основной фактор. Основное направление – максимально сосредоточиться на сокращении издержек. Ценовое позиционирование нашего продукта имеет колоссальное значение. Покупателям мы должны дать более качественный продукт. Мы знаем обо всех «болячках» и узких местах, на которых мы сегодня сосредоточились. По этому функционалу у нас серьезные изменения, как с точки зрения персонала, так и с точки зрения визуализации на конвейере. Если говорить о новых моделях, то скоро у нас появится двускатная ошиновка на коммерческой модели «УАЗ Профи», которая даст возможность расширить продуктовую линейку. Сегодня мы работаем и над дальнейшими перспективами коробки «автомат». Также планируем в конце 2021 года запустить принципиально новый продукт на базе УАЗ, новые агрегаты – турбированный двигатель нового поколения, который уже проходит испытания на стенде. Также работаем и над подвеской, но тут главное – не исказить внедорожные свойства.

— Какова будет стоимость нового автомобиля?

— Наценка будет адекватной, мы понимаем конкурентную среду, в которой мы находимся. «Патриот» называют «Русским Прадо», но я бы называл его просто настоящий внедорожник! Если мы будем уходить выше ниши, в которой находимся, то окажемся вне игры. Думаю, концентрация наценки в пределах 5-8%.

— Вы упомянули о «болячках». Какие вы видите сейчас?

— В первую очередь, конструктивные вещи, которые исторически были связаны с продуктом. Это раздаточная коробка, которая нам необходима. Нужно улучшать свойства, находить более правильные решения. Это и элементы, связанные с остаточной стоимостью автомобиля, износом, например, коррозией металла. Качество окраски – один из краеугольных камней. То, за что заказчик платит и хочет понимать, что сможет пользоваться продуктом то количество времени, на которое он рассчитывал. Мы обновили интерьер «буханки». Только не нужно думать, что продукт стал новым. Он имеет свою нишу, мы на него продолжаем делать ставку, но у него были изъяны, на которые указывали клиенты. Сегодня мы этот вопрос решаем. Из-за географических особенностей страны покупатели «буханки» — очень «разношерстные», и спрос на нее устойчивый.

— Каков сегодня объём производства на УАЗе?

— Ориентировочно мы базируемся на том уровне объема производства, который был по итогам 2018 года (порядка 46 тысяч автомобилей – прим. ред.)

— Увеличение планируете?

— Да, но это будет замена нерентабельных продуктов новыми.

— О каких нерентабельных продуктах вы говорите?

— Деривативы, которые мы делаем в единичном исполнении. Те опции, которые хочет заказчик, мы будем выводить в отдельное производство вне конвейера. Могут быть установки дополнительных устройств – кондиционера, отопителя, элементов, не сильно влияющих на конструкцию автомобиля, но влияющих на трудоемкость. Кто-то хочет «Хантер», но со специальным обвесом. Но на конвейере мы должны производить только массовый продукт. Это имеется в виду.

— Считаете ли вы, что сегодня на УАЗе есть избыток персонала? По каким специализациям?

— Нам необходимо это привязать к размеру индустрии, потому что зачастую на какие-то факты мы смотрим односторонне, такова жизнь. Если падение индустрии продолжится, мы будем реагировать. Если говорить о том сокращении, которое мы проводили на предприятии, я бы называл это оптимизацией структуры, она не касалась рабочих основных производств, она касалась управленческого состава, что вполне объективно. Мы не можем иметь перекос – 30% сотрудников на конвейере и 70% надстройки. Разговоров о массовых сокращениях рабочих не может быть. Наоборот. Сегодня на УАЗе открыто 100 вакансий на рабочие специальности. Скоро конец года, будут каникулы. Но с февраля-марта мы объявим набор еще на 220 мест при условии, если индустрия не продолжит падать. В конечном итоге задача – иметь операторов чуть больше, чем сегодня (сегодня на УАЗе порядка 2,8 тысяч рабочих основных производств — прим. ред.), но инфраструктуру мы точно продолжим оптимизировать.

— Сколько сотрудников попало под сокращение за последние полгода? Скольких попросили уволиться по собственному желанию? В последнее время об этом много пишут в СМИ, публикуются внутренние документы и приказы о дальнейших шагах. При таком объёме увольнений компания остается в прибыли или убытке?

— В августе мы объявили программу добровольного увольнения с выплатой компенсации в три средних зарплаты, и этим воспользовались порядка 400 человек. Что касается слухов, домыслов и, порой, откровенной лжи, то достоверность той или иной информации легко можно поставить под сомнение. Можно читать разные издания, и чем веселее написали, тем интереснее читателю. Но мы находимся в правовом поле. УАЗ – это почти 80-летняя история, и мы не можем действовать вне рамок законодательства. Все свои действия мы согласовываем с профсоюзом, трудовой инспекцией и службой занятости, а также с другими контролирующими инстанциями и органами власти. Все, что касалось программы добровольного увольнения, подразумевало такую реакцию на предприятии, которая как минимум не ставила под сомнение законность. Говорить о том, что были какие-то действия, направленные на то, чтобы намеренно избавиться от людей, неверно – мы индивидуально разбирались в каждом случае. Но еще раз повторяю: все сокращения касались управленческого состава. Когда люди занимаются бизнесом и понимают, что их бизнес не растет в силу различных причин, они пытаются сократить издержки. Они не могут продолжать выплачивать зарплату избыточному персоналу, потому что ресурсов нет. Поэтому опираться нужно на экономические реалии и факты.

— Ожидается ли дальнейшее сокращение штата автозавода? Если да, то когда, в каком объеме и по каким специальностям?

— Сегодня наши усилия в первую очередь сосредоточены на восполнении недостатка производственного персонала и целевой подготовке кадров: это и наша базовая кафедра УлГТУ, и дуальное обучение без отрыва от производства. В ноябре мы уже приняли первых 30 таких работников на сварку, и в этой работе с вузами и средними специальными учебными заведениями мы видим перспективы и верное направление.

— Как решаете этот вопрос с губернатором Сергеем Морозовым, который категорически против оптимизации на заводе и того, чтобы сотни людей остались за воротами?

— У нас был сложный диалог с правительством Ульяновской области, с губернатором. Сергей Иванович Морозов, конечно, не может соглашаться с нашим положением и потакать нам в таких сложных вопросах, но он занимает четкую и справедливую позицию. Я полностью согласен с его взглядами на то, что любое высвобождение сотрудников – нехорошо. Но чтобы у завода было стабильное и устойчивое будущее, мы были вынуждены это сделать. За такое количество начальников на заводе ни один покупатель не будет готов платить! Озабоченность главы региона вопросами оптимизации я понимаю и разделяю, и мы готовы совместно работать как по вопросам укрепления кадрового потенциала, повышения производительности труда, так и по развитию бизнеса на площадке УАЗа, ведь Ульяновский автозавод – это будущее тысяч семей, крупнейшее по обороту предприятие в регионе и многомиллионные отчисления в региональный бюджет.

— Какая средняя зарплата на заводе у рабочих?

— По рабочим – это 31 000 рублей в зависимости от профессиональных компетенций. Меньше 14 000 рублей подсобные рабочие на УАЗе не получают, но и это очень малая категория, профессии самых низших квалификаций (к примеру, вахтеры на цеховых воротах, контролёры).

— Как строятся взаимоотношения с профсоюзом? Были нарекания, что профсоюз завода «карманный». Так ли это? Какие перспективы в социальной политике предприятия?

— Недавно состоялось переизбрание профсоюза, 57% голосов набрал его прежний руководитель Виктор Бычков. И такой результат говорит сам за себя. Не скрою, что выборы проходили с ажиотажем, с привлечением политических сил, но на нас никто не давил. Процедура прошла в рамках деятельности профсоюзной организации, прозрачно, со стороны администрации автозавода не было никаких действий, направленных на манипулирование людьми. Хочу сказать, что спустя неделю после моего прихода на УАЗ и накануне принятия решений по оптимизации численности, с Бычковым был разговор, мы решили информировать о всех действиях открыто, провели совещание «ТОП-300», на котором рассказали сотрудникам о планах. Это совещание проводилось впервые, и мы во всеуслышание говорили о том, что увольнения будут, в том числе среди топ-менеджеров, чтобы ни от кого не было секретов. От каждого по способностям – каждому по его труду. На заявления о том, что профсоюз УАЗа карманный, я реагировать не буду. Это не первое предприятие, которое я возглавляю, и везде мы работали конструктивно и в рамках правового поля. Летом мы проводили аналогичную оптимизацию персонала Ford Sollers во Всеволожске. И там мы объясняли, что невозможно перекладывать затраты на конечного клиента, усугубляя ситуацию. Требовать прибавку к зарплате – это справедливо, но нужно разбираться в экономике. Да, работодатель обязан думать об индексации, но мы это можем сделать только благодаря оптимизации.

— А за политикой в регионе вы следите?

— Конечно, невозможно быть руководителем предприятия и оставаться вне политики. Но я не большой любитель политики.

— 57% голосов набрал руководитель профсоюза Бычков, но почти половину пытались присвоить себе люди, имеющие отношение к КПРФ. Взяв власть, они, в принципе, и завод остановить могли. Вы не думали об этом?

— Таких фактов у нас нет. Я бы не возвращался в 1917 год, тем более на исконно исторической родине Ленина. Мы знаем, что с точки зрения культурного наследия, общества и нации это принесло. Но я бы не делил сейчас людей на политические классы. Здесь дело больше в личных интересах и амбициях тех или иных сторон и определенных людей, которые раскачивали лодку. Если есть такие силы, которые понимают в развитии экономики и автомобильной промышленности, то, пожалуйста, помогайте, давайте совет. А просто заявлять лозунги – мы это уже проходили. Если кто-то хочет вспомнить, пересмотрите фильм «Ленин в октябре». Надо быть конструктивными.

— Многие предприятия на фоне непростой экономической ситуации сокращают социальные программы. Как с этим на УАЗе?

— Совсем скоро мы утвердим бюджет на следующий год. Все базовые соцпрограммы – «Забота» (поддержка ветеранов), «Семья» и «Молодежь» будут усилены. На заводе существуют прекрасные традиции, например, проведение Дня семьи, спартакиада, турслеты. На УАЗе очень активная молодежь. Буквально на этой неделе к 80-летнему юбилею завода они объявили социальную инициативу «Восемьдесят добрых дел». Безусловно, все это мы сохраним и будем развивать. Кроме того, будем внедрять опыт других предприятий холдинга. Большое внимание уделять детям, помогать малоимущим, домам престарелых и детским домам, спортивным организациям. Это потребует некоторого привлечения капитала, но это тоже часть процессов. Спорт, кстати, это всегда здоровая конкуренция. И если те персонажи, которые преподносят информацию в негативном контексте, готовы посостязаться с нами в спорте, то приглашаем! Если, конечно, у них есть этот навык, здоровье и желание завоевывать новые позиции.

— Возможен ли все-таки перевод современной сборки новых моделей УАЗ в Елабугу?

— Такой задачи не стоит. Все зависит от экономики, и даже теоретически сегодня это нецелесообразно. Если хотите — это утопия. Если будет какая-то эффективная синергия технологических переделов, то она вполне возможна. Но пока никаких планов и разговоров о том, что «Патриот» снимается с производства в Ульяновске и переносится на площадку в Елабуге, нет.

— Правда ли, что инженеры-конструкторы УАЗа теперь переведены в организацию «Соллерс-Инжиниринг» и должны будут переехать из Ульяновска в Тольятти?

— Специалисты, которые занимаются поддержкой текущего производства и перспективной продуктовой линейкой на автозаводе в Ульяновске, были всегда. Это касается технологического и конструкторского направления. Те, кто должны работать над новыми проектами, связанными с УАЗом, будут работать в «Соллерс-Инжиниринг» на трех площадках – в Ульяновске, Тольятти и Елабуге. К слову, это могут быть и какие-то проекты вне автомобильной индустрии, связанные с внешним рынком. Именно в этой организации будут разрабатывать новый «Патриот», а на УАЗе – его делать. Никакого дублирования нет. Идет четкое деление. Инженеры-конструкторы и технологи, которые занимаются действующим производством, никуда не будут переведены и останутся на заводе в составе производственных подразделений.

— Какое количество сотрудников будет набираться в новую компанию?

— Я пока не готов ответить, но набор будет по узконаправленным специальностям, нишевой, точечный. Все зависит от портфеля заказов.

— Насколько выгодно ГК «Соллерс» присутствовать в Ульяновске?

— Подчеркну, что наш холдинг начал свое существование с Ульяновска. Вопрос, насколько выгодно, не стоит на повестке дня. Это основной бизнес группы компаний, вокруг которого сосредоточено все остальное развитие. УАЗ – одно из ключевых направлений.

— Ходят слухи о том, что УАЗ активно распродает имущество. В частности, сейчас на стадии переговоров продажа здания заводоуправления. Это правда? Если да, то почему?

— Конечно, это правда. Здание заводоуправления насчитывает 12 этажей. Какое отношение оно имеет к главному конвейеру и той продукции, которую мы делаем? Там нет никакого технологического передела, который бы относился к производству. Это актив, который находится в пассиве. Для нас это дополнительная нагрузка, за которую мы платим – здание на балансе, его надо содержать. А еще у нас был колбасный цех! И за колбаску тоже надо было заплатить. У нас есть и деревообрабатывающее производство, но мы не хотим этим заниматься. Сегодня никто не покупает деревянные машины, это непрофильный актив. Но мы не распродаем завод, мы хотим сделать площадку более эффективной! Мы ведем активные переговоры, и сегодня мы на финальной стадии по продаже здания. Хотим отдать его в хорошие руки, чтобы оно развивалось. Конечно, люди всегда будут вспоминать его с теплотой, ностальгия будет иметь место, но нужно разумно смотреть на вещи. Разум – это экономика. Не только здание заводоуправления, но и многочисленные гектары земли, здания и сооружения вокруг УАЗа будут переданы инвесторам для того, чтобы площадка автозавода развивалась и была максимально эффективной.

— За какую сумму новый собственник готов купить это здание?

— Как только мы закончим сделку, познакомим вас с новыми хозяевами, возможно, они все и расскажут. Есть бизнес-этика, я не могу разглашать условия. Но есть задача – продать до конца 2019 года.

— Несколько лет назад велись переговоры по передаче здания правительству области. Сейчас это не власти, а частный бизнес?

— Да, однозначно. Не могу комментировать, что было в 2017 году. Правительство области в курсе наших планов. Для нас экономически целесообразно отдать актив частному инвестору.

— Какие у вас планы по развитию индустриальной площадки на территории автозавода? Когда будет построена муниципальная дорога? Какие объекты сосредоточатся вокруг – производство или жилая зона?

— Мы находимся в тесном сотрудничестве с компанией КИП «Мастер», которая имеет колоссальный опыт в организации промышленных парков, а также вместе с правительством Ульяновской области разработали дорожную карту, в которую входит в том числе создание промышленного парка на нашей площадке. Мы находимся в конструктивном диалоге и планируем до конца года завершить все договоренности, закрепленные в дорожной карте. Непрофильные активы УАЗа перейдут не просто в другие руки. Они перейдут в руки тех компаний, которые будут работать на индустриальной площадке, за счет дополнительных объемов будут наращивать производство и создавать рабочие места. Мы видим, что это эффективно работает на примере Димитровграда: в три этапа аналогичная площадка загружена сейчас. У нас подобная ситуация. Это наши непрофильные активы, на которые у нас не хватает экспертизы, пусть этим занимаются профессионалы. Кроме того, хочется выразить благодарность губернатору Сергею Морозову лично и правительству области за активное сотрудничество по вопросам инфраструктуры. Муниципальная дорога через промпарк уже согласована, ее строительство начнется в 2020 году. Ни о какой жилой застройке в промзоне речи, конечно, не ведется — здесь будет только производство. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы иметь коттедж напротив «литейки».

— В последние месяцы ходят разговоры о том, что после Нового года руководство ООО «УАЗ» собирается запустить процесс самобанкротства юрлица. Так ли это?

— Хотел бы передать привет всем, кто ведет такие разговоры: «Не дождетесь!». Информация о том, что УАЗ в тяжелом экономическом положении, не имеет под собой оснований, завод будет развиваться, ни о каком самобанкротстве или банкротстве вообще речи нет. Весь автопром находится в непростой ситуации, потому что индустрия не растет. Падение рынка произошло в 2019 году, и есть дальнейшие прогнозы по падению в 2020-м. Компания направляет все силы, чтобы стабилизировать положение. Могу заверить, что мы не говорим ни о каком катастрофическом кризисе, мы планируем повышение эффективности предприятия. Комментарии о том, что наступают последние дни УАЗа, — это от людей несведущих.

— Почему ГК «Соллерс» разорвала отношения с Ford?

— Никаких отношений не разрывали, наоборот, крепче завязали узелок. Иначе я бы перед вами не сидел, представляя компанию Ford Sollers. Была переконфигурация бизнеса, чтобы сориентироваться на том, на чем можно расти. Ford принял решение, что он выходит из сегмента легковых автомобилей потому, что он оказался неконкурентоспособным, и не только в России. Большое количество сокращений и закрытия производств происходит в Европе, и это будет продолжаться. Компания отказалась от «Фокусов» и «Мондео» в Северной Америке – это факт. Россия не может рассматриваться в отрыве, это нерентабельный бизнес во всем мире. Изначально наш совместный проект в Елабуге начинался с модели Transit – коммерческого транспорта. Так что по Ford – это глобальная тенденция: A, B, C, D сегменты сегодня не являются точками роста. Сегодня эта компания известна и зарабатывает в основном только в двух сегментах – внедорожники в Северной Америке и коммерческий Ford Transit. С 2017-го по 2019 год ежегодный прирост объема производства по «Транзиту» в России составлял 20% — цифра более чем серьезная. Назовите мне еще одну компанию в России, которая при падающей индустрии выросла? Я не беру в расчет премиум-сегмент и машины б/у с импорта.

— В каком режиме УАЗ планирует работать в 2020 году? Будут ли корпоративные отпуска, в какие месяцы? Будет ли вводиться режим неполного рабочего дня?

— Опять-таки все будет зависеть от индустрии. Если она будет показывать результаты хуже прогнозов, то мы вынуждены будем подчиниться этим правилам игры. Так же, как и другие предприятия автопрома. Но если падения не произойдет, то мы постараемся избежать неполной занятости. Пока планируется два корпоративных отпуска: один будет касаться январских каникул, которые будут чуть дольше на УАЗе, а второй – в июле. В 2020 году завод будет работать одну полную смену по сборке, две смены по сварке и окраске.

— Какие направления по моделям руководство УАЗа считает наиболее перспективными? Планируются ли на замену «буханкам» новые модели коммерческих автомобилей?

— Мой фаворит – «Хантер», это моя любовь. Я думаю, что с учетом определенных модификаций и его персональных возможностей, технических характеристик, нишевости, при правильном подходе эта легенда УАЗа еще долго будет оставаться на плаву и радовать покупателей. Из перспектив – это новый продукт, о котором я уже упоминал. Он должен включить в себя независимую подвеску, шестиступенчатую коробку передач, новый двигатель. Подробнее о нем я расскажу в следующий раз.

— С октября вы запустили в продажу «Патриот» с коробкой «автомат» французского производства. По итогам двух месяцев можно уже что-то сказать по объёму продаж? Есть ли спрос? Насколько это конкурентоспособный автомобиль?

— На него мы делаем особую ставку, автоматическая коробка передач должна дать порядка 10% роста по объему продаж. В дилерской сети к этому автомобилю высокий интерес, но пока мы удовлетворяем отложенный спрос, который из-за невысокой покупательской способности несколько тормозится. Новый «Патриот» стоит чуть больше миллиона рублей в зависимости от набора опций, и это конкурентоспособный продукт.

— Какие компании чаще всего закупают УАЗы? Какова доля закупок со стороны вооружённых сил?

— Корпоративные и государственные структуры – это 30-40% от продаж. Это все основные госзаказчики – Министерство обороны РФ, МВД, Росгвардия, ФСБ. По продвижению коммерческих моделей мы активно сотрудничаем с правительством Ульяновской области по школьным автобусам, автомобилям скорой медицинской помощи, а также социальных служб. Этот проект мы уже представляли в Башкирии и Татарстане, в планах — выставки в Удмуртии и Чувашии. Мы подготовили свои предложения и на федеральном уровне. С учетом внедорожных свойств нашей продукции, спрос будет всегда. Самое главное – делать максимально эффективное ценообразование для госструктур.

— Как вы относитесь к электромобилям? За ними есть будущее?

— Эта тема популярна во всем мире, в особенности в Европе. Все течет, все меняется. Чтобы остаться в тренде, я мог бы согласиться, что за электромобилями будущее, но не нужно забывать, что утилизация этих машин не приносит плюсов экологии. Само наличие электромобилей связано с наличием городской инфраструктуры, поэтому говорить о том, что завтра они станут обыденностью, не приходится. Не удивлюсь, если совсем скоро тенденция на альтернативные виды топлива заменит электромобили в том числе.

— На каком автомобиле вы сами предпочитаете передвигаться?

— Я всегда передвигаюсь только на автомобилях, произведенных на предприятиях, которые я возглавляю. В Ульяновске я езжу на «УАЗ Патриот» (кстати, весь менеджмент завода тоже), между производственными площадками и в Татарстане передвигаюсь на FORD Explorer. Это крепкие машины с мужским характером.

Источник